Читать онлайн «Мозг и тело. Как ощущения влияют на наши чувства и эмоции». Страница 39

Сравнивая, как люди различных вероисповеданий оценивают степень аморальности разных мыслей и поступков, Коэн смог документально подтвердить силу чистоты. Он обнаружил, что, когда люди потирают руки, как будто моя их, они выносят более суровые оценки в отношении чужих проступков, чем те, кто не делал подобного жеста. Но самое удивительное другое. Как доказал Коэн, движение, имитирующее мытье рук, провоцирует вынесение более строгого приговора за аморальные мысли прежде всего у мусульман и в меньшей степени – у протестантов, в то время как у индуистов и иудаистов только аморальное поведение оценивается как неподобающее. Иными словами, если связь между физической и душевной чистотой можно считать универсальным понятием для всех культур, то представления о том, что именно следует считать скверным, сильно разнятся.

При совершении плохого поступка мытье рук помогает человеку почувствовать себя лучше. Но когда дело доходит до вынесения морального приговора другим людям, чьи поступки кажутся нам отвратительными, то ощущение собственной чистоты делает нас более суровыми в оценках чужого «грязного» поведения, а в некоторых религиях – и чужих нечистых помыслов.

Слияние представлений о душевной и физической чистоте не ограничивается только сферой моральных прегрешений или дурных деяний. Как подсказывает одна из самых популярных песен Оскара Хаммерстайна[27], «Я смою этого мужчину с моих волос», мы верим, что способны смыть с себя грехи или, по крайней мере, плохие чувства из-за возникшей ситуации или испорченных отношений. При этом мы также верим, что можно смыть и хорошее, особенно удачу, как будто, моя руки, мы порываем с прошлым. Среди спортсменов такое бывает нередко. Они могут весь сезон не стирать, например, нарукавную повязку или пару носков, если с ними началась победная серия, из страха, что физическое очищение «избавит» их и от психологически удачного настроя.

Поэтому, кстати, и неудивительно, что готовность людей делать ставки в азартной игре зависит от их предыдущих побед и поражений, от того, какая у них началась полоса – удач или неудач. Но и в этой ситуации отношение к ставкам зависит от того, мыли они перед этим руки или нет. Если игрок не мыл руки, то в случае, если у него пошла полоса удач, он будет каждый раз повышать ставки, а если началась полоса неудач – делать этого не станет. Те же, кто помыл руки, сделают свою ставку независимо от того, какая у них до этого шла полоса. Люди как будто живут с мыслью – по крайней мере на уровне подсознания, – что умывание снимает с человека влияние предыдущей полосы, будь то везение или невезение. Таким образом, результаты, полученные до умывания, перестают иметь значение{186}. Когда понимаешь, что мозг воспринимает физическую и душевную чистоту как взаимозаменяемые в целом состояния, то всякие ритуалы, поступки и решения, которые прежде представлялись лишенными смысла и логики, вдруг начинают казаться гораздо более разумными и обоснованными.

Очищение тела определенно способствует психологическому благополучию, но не только оно одно. Движение тоже важно. В следующей главе мы подробно изучим связь между физическими упражнениями и остротой ума. Почти во всех книгах, посвященных физкультуре, подчеркивается, какое большое значение имеют упражнения для физического здоровья. Но подавляющее большинство из них уделяет гораздо меньше внимания тому, как можно использовать занятия для повышения своей сообразительности и проницательности{187}. Физические упражнения есть инструмент для приведения себя в хорошую интеллектуальную форму; это фитнес для ума.

На левом запястье я ношу трекер Fitbit – и днем, и ночью, и когда мою посуду, и когда хожу в душ. На самом деле я снимаю его только тогда, когда получаю по электронной почте предупреждение, что батарейка в устройстве садится. Тогда я с большой неохотой снимаю его, как правило, только перед сном, когда не собираюсь много двигаться. Fitbit – это фитнес-трекер, или счетчик двигательной активности и физического состояния. У меня он в виде браслета. Он считает мои шаги и минуты, когда я двигаюсь. Пользоваться им меня приучила подруга Мелисса, которая приобрела такой прибор, чтобы следить за своей двигательной активностью во время беременности. «Мы можем устроить соревнование, – сказала она мне. – Кто сделает больше шагов за день, тот и выигрывает». Как я могла упустить подобный шанс?! И дело не в том, что мне хотелось покрасоваться перед подругой. В тот момент я читала лекции по нейробиологии студентам Чикагского университета, и мы с моими слушателями только что ознакомились с несколькими научными публикациями о роли физических упражнений для развития мозга. Вот я и подумала: если трекер позволит мне отслеживать мою двигательную активность и тем самым мотивирует меня на то, чтобы я больше двигалась в течение дня, почему бы и не попробовать? Кажется, идея неплохая – проверить на практике то, чему я учу других.

Я люблю заниматься бегом и стараюсь выходить на пробежки по нескольку раз в неделю, но до того, как обзавелась трекером, я и не подозревала, какая же я лежебока все остальное время, когда на мне нет кроссовок. Это устройство помогло мне осознать, что многие мелкие виды деятельности в сумме дают большой эффект «пробега» в километрах. Оказалось, что достаточно оставлять автомобиль в дальнем углу парковки у продуктового магазина или подниматься пешком, а не на лифте в свой кабинет на третьем этаже факультета психологии, чтобы пройти лишних восемь тысяч шагов за день и перевыполнить план в десять тысяч.

Еще трекер служит прекрасным поводом для разговора. Поскольку гаджет периодически подает разные сигналы, нетрудно завязать беседу с незнакомцем в ресторане или поезде, если увидишь на его руке такой же браслет. Конечно, большинство диалогов в таких случаях вертится вокруг пользы от физических упражнений для поддержания здоровья. Редкий собеседник задумывается о том, какое благо они приносят уму. На самом деле мозг работает по-разному в зависимости от того, в каком состоянии находится человек – активном или неактивном.

Упражнения стимулируют образование новых мозговых клеток. Этот процесс называется «нейрогенез»{188}. Некоторые из самых ранних опытов, зафиксировавших связь между физической и умственной активностью, были проведены на мышах. Подопытных животных выращивали в среде с большим количеством разнообразных раздражителей, там были игрушки, катушки, беговое колесо и масса других поводов и возможностей для социального взаимодействия. У этих животных наблюдался значительно более активный рост мозговых клеток, чем у других мышат из помета, которые росли в обычных лабораторных клетках. Однако ученые не были полностью уверены в том, какой именно элемент среды вызывает рост новых мозговых клеток. Поэтому в конце 1990-х годов исследователи из Института Солка при Калифорнийском университете в Сан-Диего решили продолжить эксперимент и найти ответ на этот вопрос. Они систематично изучали различные элементы среды обитания мышей, чтобы выяснить, какой же из них ответствен за нейрогенез{189}.

Эксперимент, который в конце концов продемонстрировал потрясающее влияние физической активности на функционирование мозга, проводился по очень простой схеме. Ученые начали давать всем молодым мышатам химический реактив, с помощью которого они могли отслеживать, как происходит деление мозговых клеток и, как следствие, появление новых клеток. Затем они стали давать некоторым животным доступ к «тренажерному оборудованию» – к беговому колесу, которым зверьки могли пользоваться по желанию в любое время. Другая группа мышей не имела возможности выполнять физические упражнения и вела малоподвижный образ жизни. После нескольких недель ученые принесли грызунов в жертву, чтобы сравнить мозг животных из разных групп и выяснить, есть ли между ними какие-нибудь отличия и какие именно. Отличия оказались поразительными. Выяснилось, что у тех мышей, которые активно двигались, появилось намного больше новых клеток – точнее, почти вдвое больше, – чем у их «погрязших в лени» собратьев.

Чтобы убедиться, что именно интенсивная физическая нагрузка привела к подобным изменениям в мозге животных, ученые из Института Солка подключили к эксперименту еще одну группу мышей. Эти подопытные экземпляры учились проходить лабиринт. Им приходилось много думать, но не так много двигаться, как их собратьям, которые проводили все свое «свободное» время на беговом колесе. К немалому удивлению ученых, возможность прилагать познавательные усилия не привела к такому бурному росту новых мозговых клеток, к какому приводил бег. Каков вывод? Даже если за долгий трудовой день мы измотаны так, как будто пробежали марафон, это не то же самое, что действительно накрутить соответствующее количество кругов на треке, – во всяком случае, для нашего мозга. Интенсивная физическая нагрузка важна для роста новых мозговых клеток.